С. КОРОЛЁВ: В среду Совет Федерации рассматривает проект бюджета 2016 года, Дума его уже поддержала, каким будет решение сенаторов?
В. МАТВИЕНКО: Что касается бюджета, то для нас это не документ, который мы завтра получим и будем рассматривать.
С. КОРОЛЁВ: Уже рассмотрели?
В. МАТВИЕНКО: Нет, мы с бюджетом начинаем работать с апреля месяца, когда Совет Федерации готовит постановление, в котором излагает приоритеты регионов, что бы мы хотели видеть в этом бюджете. Палата поддержит бюджет, потому что начиная с весны мы работали с министерством финансов, Государственной думой очень продолжительный период, мы знаем все плюсы и минусы этого бюджета. Конечно, не всё нас устраивает и сейчас, но в целом, с учётом сегодняшней ситуации и в российской, и в мировой экономике, по нашему мнению, бюджет достаточно сбалансирован.
С. КОРОЛЁВ: 50 долларов смущает — цена за баррель нефти, которая заложена в бюджете. Сегодня 41 стоит.
В. МАТВИЕНКО: Средневзвешенная цена, по оценкам многих экспертов, прогнозируется на уровне 50 долларов, хотя ситуация в мире так быстро меняется, что навряд ли кто-то возьмёт на себя смелость утверждать, что так будет. Но даже если будет менее 50, это не будет драматично для нашего бюджета: запас прочности и в этой части сохранён.
Я уже сказала, что в бюджете учтён целый ряд предложений Совета Федерации, мы благодарны министерству финансов, что они внимательно относятся к предложениям верхней палаты. В частности, объём помощи региону из бюджета увеличен практически в два раза, со 147 миллиардов до 310. Это очень важно, потому что финансовое положение бюджетов регионов непростое. Если даже цена на нефть будет чуть ниже, разумеется, в чём-то придётся поджаться, но только не за счёт социальных обязательств государства — это жёсткая позиция президента, правительства и наша.
С. КОРОЛЁВ: Вы говорите про запас прочности: у Вас есть понимание, какой это запас? Это 30 или 40 долларов за баррель?
В. МАТВИЕНКО: Нет, 30, 20 — это исключено. Колебания от 40 до 50 допустимы, но всё-таки больше уверенности, что средняя цена по году будет в пределах 50. Посмотрим. Взвешиваются тенденции последних лет, это очень сложная арифметика, и большинство экспертов считают именно так.
С. КОРОЛЁВ: Валентина Ивановна, я хотел ещё уточнить: во время послания президент обратил внимание на дефицит 3%. Он сказал — это критический уровень, не должен быть больше. Почему?
В. МАТВИЕНКО: Потому что мы не можем прийти к такому состоянию, в котором поставим страну на грань потери финансовой независимости, суверенитета, и есть некая красная черта, за которую переходить нельзя. В бюджете, при всей его чёткости и ясности, есть возможности для манёвров. Не выше 3% — всё остальное будет направлено на это. У нас большие резервы недосбора федерального бюджета, это касается и таможенных сборов, недавно мы обсуждали акцизные марки на алкоголь, на нефтепродукты и так далее. Если будет реализован с завтрашнего дня посыл президента: «Свободу предпринимателям», я Вас уверяю, что малый и средний бизнес могут вообще спасти экономику, потому что чем больше малых и средних предприятий, тем больше устойчивость экономики страны.
С. КОРОЛЁВ: А что мешает реализовать? Вы говорите: если будет реализован.
В. МАТВИЕНКО: Если можно — отдельную передачу, одним предложением не скажешь: очень много что мешает, и от этого надо избавляться не на словах, а на деле, уже много раз на эту тему говорили. Сегодня есть чёткое понимание, дорожная карта, надо просто это быстро, не оттягивая, реализовать, и дать полную свободу бизнесу. В кризисных условиях многие страны, это говорит мировая практика, только за счёт того, что давалась абсолютная свобода предпринимателям, вплоть до освобождения их от налогов, так как они обеспечивали не только самозанятость и рабочие места, они обеспечивали людей зарплатой, это вытягивало многие страны из кризиса. Инвестиции в малый и средний бизнес, диверсификация экономики, что уже делается активнее гораздо, чем это происходило два года назад, чтобы сойти с этой пресловутой нефтяной иглы, и программы импортозамещения, и сельское хозяйство, которое сейчас уже даёт очень хорошие результаты, и многое другое. Очень много в этой дорожной карте того, что надо просто взять и очень быстро решить, убрать барьеры. Есть понимание, что надо быстрее действовать.
С. КОРОЛЁВ: А с другой стороны этот пресловутый сбор дальнобойщиков. Сейчас в Думе рассматривают закон, я знаю, что комитет по транспорту вышел с инициативой снять с дальнобойщиков транспортный налог, если они будут, а они уже вынуждены, платить сбор за проезд по федеральным трассам. Концептуально Вы поддержите это, чтобы избавить предприятия, в том числе и малый бизнес, от двойной оплаты: они платят за дороги и когда выплачивают транспортный налог, и вынуждены платить этот новый сбор?
В. МАТВИЕНКО: Уже завтра мы будем рассматривать законопроект, который в сотни раз снижает штрафы. Это наша ошибка, ошибка законодателей, ошибка правительства. Недосмотрели мы, недоглядели, неправильно мы сделали. Мы это признаём и быстро исправляем.
Что касается дальнобойщиков, у всех такое представление, что это какие-то крупные фирмы очень богатые. А там человек, который купил фуру, он частный предприниматель, и для него это очень чувствительно. Поэтому такие решения надо принимать более взвешенно, просчитывая последствия для того же бизнеса, для того же частного предпринимателя. Может быть, надо было по-другому как-то, заложить небольшой акциз в цену на топливо, может, ещё на какие-то вещи. Конечно, должно быть понимание того, что если всех от всего освободить, то мы до конца добьём наши дороги, и тогда вторую нашу российскую проблему никогда не решим. Безусловно, они наносят определённый ущерб дорогам, а источники на ремонт дорог надо собирать. Надо продумывать, может быть, более тонко, не так топорно, как мы это делаем. Сейчас шарахаться не нужно. То, что штрафы снизят в сотни раз, — это правильно, этим мы сняли определённую часть беспокойства. Нужно собрать не политиканов, которые уже прилипли к дальнобойщикам, а реальных перевозчиков, простых мужиков, которые сутками за баранкой, собрать крупные компании, которые тоже есть, и найти такой баланс, чтобы это было и в интересах государства, и не угробило их бизнес. Это сейчас надо делать спокойно, взвешенно, не под топот ног. Надо разговаривать и находить компромиссное решение. Дальнобойщики — это же не экстремисты какие-нибудь, это трудяги, работяги, у них тяжелейший труд. Если их кто-то подогревает и на этом хочет свою карту разыграть, то надо мух от котлет отделить. А реальных представителей этого бизнеса приглашать, разговаривать и находить решения. Но только без ультиматумов, без категоричных заявлений: должен быть и государству понятен, правильно и разумно реализован его интерес, в том размере, который не привёл бы к развалу этого бизнеса, и в то же время государство должно создавать условия для увеличения средств дорожного фонда.
С. КОРОЛЁВ: Сегодня Украина частично возобновила поставки электроэнергии на полуостров. Какими будут последствия энергоблокады для Киева?
В. МАТВИЕНКО: Последствия уже есть: и Донецк, и Луганск и часть российских компаний в знак протеста против такого варварского преступления перестали поставлять им уголь. И это уже очень чувствительно. Молодцы крымчане, севастопольцы — понятно, как тяжело, как трудно было — выстояли, выдержали без паники. Мы уже частично решили проблему, и значимость этого подчеркнул факт визита президента страны в Крым, чтобы запустить первую нитку. Ускоряются темпы запуска второй нитки для полного обеспечения энергорынка Крыма и Севастополя. Уверяю, ещё полтора года максимум и полностью Крым и Севастополь будут запитаны электроэнергией из России. Да сейчас они, видите ли, подвиг совершили, столько прошло времени, зная, что столько детей, пожилых людей, больниц, детских садов и школ обесточены — да есть там власть, в конце концов, или нет?! Привести силовые структуры — это же и их национальная безопасность: там же пострадали и Херсон, и Николаев, многие их тепловые станции были в тяжёлом положении. Как власти не призвать к порядку преступников, которые совершили этот террористический акт, провести расследование, обеспечить охрану и в течение двух-трёх дней это можно было восстановить. Они этого не делали, он всё популизмом занимаются, пытаются всем угодить. В итоге сейчас они, видите ли, осчастливили Крым: сколько уже прошло дней, когда люди без света, без тепла, они дали электроэнергию. Конечно, такие действия не должны оставаться безнаказанными. Но и то сделали они это только потому, что Европа им погрозила пальцем, сказала: «Вы что там делаете? Людей-то нельзя обижать».
С. КОРОЛЁВ: 12 декабря — День Конституции, в последнее время всё чаще звучат предложения, идеи о том, чтобы что-то в ней изменить, не нравятся те или иные статьи, как минимум два вопроса: статья 15 — приоритет международных норм и статья 13 — запрет государственной идеологии. Ваша позиция: Конституция — это что-то неприкасаемое или изменения возможны и если да, то в какой части?
В. МАТВИЕНКО: У меня консервативные взгляды на этот счёт. 22 года, которые прошли с момента принятия Конституции, убеждают в том, что потребность в её коренном изменении не возникла, и, по моему мнению, в обозримом будущем также не возникнет. Конституция сегодня надёжно обеспечивает стабильное устойчивое развитие страны, права и свободы граждан, наши национальные интересы на мировой арене. И российское государство, общество за эти годы ни разу не столкнулось с проблемами, ситуациями, которые невозможно было бы разрешить в рамках действующей Конституции, в рамках нашего основного закона страны. Это касается в том числе и упомянутой Вами 15 статьи, а если быть более точной, то речь идёт о её четвёртой части. Конституция — это не механический свод правил, норм, это система. Часть первая той же 15 статьи ясно провозглашает высшую юридическую силу Конституции России. Хочу ещё раз подчеркнуть: высшую силу, это главный, основной закон России. Это значит, что законы, иные правовые акты, которые принимаются в России, в том числе, и закрепляющие наши международные обязательства, не должны противоречить Конституции Российской Федерации. Иными словами, мы можем присоединяться только к той части международного права, которая не ущемляет наш суверенитет, наши права, интересы, будь то во внутренней или внешней политике. Этот принцип подтверждён и соответствующим решением Конституционного суда, которое касается Европейской конвенции по защите прав человека. Решение чётко устанавливает: при возникновении коллизии между Конституцией Российской Федерации и данной Конвенцией, верховенство имеют нормы Конституции России. Данное решение положено и в основу законопроекта, который был уже принят Государственной Думой и будет рассмотрен в ближайшие дни Советом Федерации. Этот законопроект устанавливает, что на территории России решения Европейского суда по правам человека не подлежат исполнению, если они противоречат Конституции. Нет сомнений, что наша палата одобрит данный закон, у меня есть уже обобщённое мнение не только комитета, но и сенаторов, тем более, что среди его авторов есть председатель профильного комитета Совета Федерации. Ни о каком делегировании части нашего национального суверенитета на международный уровень речи не идёт и идти не может, этого не допускает наша Конституция.
При этом мы не должны упускать из виду и то, что Конституция — это не только правовой документ, она аккумулирует, систематизирует ценности, за которые граждане проголосовали на референдуме — это высшая форма волеизъявления граждан. Тем самым Конституция, можно сказать, воплощает наш общенациональный, общероссийский консенсус, она скрепляет нацию, обеспечивает жизнеспособность государства, страны — об этом никогда нельзя забывать. Мы не можем допустить, чтобы этот фундамент хоть в какой-то части был разрушен, чтобы его кто-то пытался поколебать. Любой такой шаг, поверьте, для этого есть примеры в других государствах, очень дорого может обойтись России. Тем более, абсолютно убеждена в том, что потенциал Конституции далеко не исчерпан, его реализация на многие десятилетия, может быть, как свидетельствует опыт других государств, и на века, и мы только в начале этого исторического пути. Исходя из этого, я считаю, что когда речь заходит о Конституции, акцент должен делаться не на возможные изменения, а на то, как можно более эффективно использовать потенциал нашего основного закона. При этом отдельные, точечные, не затрагивающие основополагающие статьи Конституции, изменения, вносились и будут вноситься. Но это правки, которые не меняют дух и суть основного закона.
С. КОРОЛЁВ: 15 статья — это такая правка?
В. МАТВИЕНКО: Да, безусловно. Я убеждена, что 12 декабря мы можем и должны поздравить друг друга с тем, что у нас такая взвешенная и мудрая Конституция, которая несмотря ни на какие объективные, субъективные возникающие проблемы, те или иные течения, всё-таки обеспечивает уверенное поступательное развитие страны.
С. КОРОЛЁВ: И всё-таки, про идеологию: запрет идеологии — это тот фундамент, который необходим, или здесь тоже возможна дискуссия? Это 13 статья.
В. МАТВИЕНКО: Дискуссия всегда приветствуется, на то мы и открытое демократическое общество, чтобы та или иная тема обсуждалась открыто, взвешенно. Она была тогда внесена понятно после какого периода существования в нашей стране. Дискуссия возможна, но здесь ни в кой мере нельзя спешить, делать никаких резких шагов, нельзя забывать, что эта Конституция была принята на референдуме. Делать какие-то правки, в которых мы хотя бы на 1% не уверены, наверное, не стоило бы, надо обсуждать.
С. КОРОЛЁВ: Что касается ЕСПЧ — это один из европейских институтов, за участие в котором Россия платит большие деньги. ЕСПЧ, Совет Европы, ПАСЕ, где наших парламентариев не рады видеть, скажем аккуратно, 30 миллионов евро ушли, последние два года были оплачены, скоро очередной взнос — что делать с ним?
В. МАТВИЕНКО: Прежде всего, хочу сказать, что мы заинтересованы в сотрудничестве с Советом Европы, мы не собираемся закрывать дверь, хлопать дверью, тем более, уходить. Мы сотрудничали и будем, безусловно, работать со всеми институтами Совета Европы. Другое дело, что мы нередко по-прежнему сталкиваемся с двойными стандартами в отношении России. Каким-то особенным страновым мониторингом, такое ощущение, что 20 с лишним лет прошли незаметно для институтов Совета Европы, что сегодня это абсолютно другая страна и по Конституции, по нашему законодательству она ничуть не менее демократична, чем большинство стран Европы. Тем не менее, надо работать, разъяснять, вносить те предложения, которые бы не делали Россию эксклюзивным государством, чтобы подходы были единые к России, такие же, как к другим, что надо изменить практику мониторинговую, не делать страновую, а делать по тем или иным проблемам по всем государствам — это крайне важно, чтобы выявить положительный опыт, так и проблемы.
Что касается Парламентской ассамблеи Совета Европы, то это было эмоциональное, непродуманное, невзвешенное и неправовое решение, когда ущемили права российской делегации в ПАСЕ, когда нас лишили права голоса, а теперь говорят: да вы приходите, участвуйте. Мы самоуважаемое государство, самодостаточное, и ни на каких дискриминационных условиях не будем участвовать в ПАСЕ. Это уже политическая ответственность и проблема для самой ПАСЕ, потому что лишиться такой мощной авторитетной делегации, такого государства Парламентской ассамблеи Совета Европы как Россия было большой ошибкой. Я знаю, что ПАСЕ сейчас ищет разные варианты для того, чтобы всё-таки вернуть в полном объёме полномочия российской делегации.
Что касается нашего взноса в Совет Европы, то мы относимся к таким головным налогоплательщикам в эту организацию, и это оправдано с точки зрения значимости России в Совете Европы. 30 миллионов евро — это достаточно большой взнос, поэтому мы сейчас ведём переговоры с министерством финансов, с министерствами иностранных дел, чтобы они не торопились с перечислением взноса на следующий год. Там нет, к сожалению, разделённых взносов, что это на такие-то институции Совета Европы, а это на ПАСЕ — нет. Но тем не менее, я полагаю, что если ПАСЕ не примет решение на январской сессии о полноценном восстановлении прав российской делегации, то мы вправе для себя ограничить этот взнос, при обсуждении бюджета наш представитель именно так и сказал, и скажем, на треть его, как минимум, уменьшить, поскольку мы не участвуем в работе этой организации. Почему мы должны поддерживать институт, в котором часть делегатов—депутатов занимает такие русофобские позиции. Мы такое окно возможностей оставим за собой, посмотрим, что будет происходить.
С. КОРОЛЁВ: В ПАСЕ проблемы, нас там не хотят слушать, не хотят слушать и на некоторых других международных площадках, вставляют палки в колёса во многих международных сферах — как при этом возможно эффективная совместная борьба с терроризмом?
В. МАТВИЕНКО: Не всё так грустно, как Вы говорите. Есть такая срежиссированная, выстроенная антироссийская политика под давлением Соединённых Штатов Америки, об этом надо открыто и честно говорить, которой пресловутая европейская солидарность евросоюзовская пока не может устоять, дать отпор, понимая, что это идёт во вред их интересам. Касается это санкций против страны, отраслевых, или личных против политиков. Но у нас очень большие возможности участия на самых разных международных площадках и донесения позиции России и размывания той клеветы, той несправедливой информации ангажированной, односторонней, не правдивой, что мы и делаем. И это приводит к тому, мы видим результат, что всё больше и больше сторонников в Европе среди политиков отдельных, среди представителей бизнеса, государственных деятелей, которые уже громко говорят о том, что санкции против России контрпродуктивны, они вредят сотрудничеству, взаимодействию. Я уверена, что эта правда точно себе пробьёт дорогу.
С. КОРОЛЁВ: Когда?
В. МАТВИЕНКО: Мы не ждём быстрых решений. Что касается санкций, мы устояли под ними, наша экономика не развалилась, не рассыпалась в клочья, при всех сложностях у нас устойчивая макроэкономическая финансовая стабильность. Мы делаем всё для того, чтобы ни в кой мере не попасть в зависимость от кого либо, мы видим, что происходит на Украине: там полностью развалилась экономика, рухнула финансовая система, жизненный уровень людей упал ниже возможного, и поэтому Украина попала в полную зависимость от Брюсселя и Вашингтона. Мы такого не допустили и не допустим, и при всех этих сложностях наше общество стало ещё более консолидированным. Это будет не скоро, но то, что это произойдёт — безусловно, абсолютно в этом уверена, потому что в целом в мире с экономикой сложно, лихорадит мировую экономику, все государства и ответственные руководители государств, ответственные политики понимают, что в первую очередь надо думать о своих национальных интересах и развивать сотрудничество со всеми государствами в интересах собственной страны, а не под давлением кого бы то ни было. У нас очень крепкие позиции в межпарламентском союзе, мы активно себя ведём в ОБСЕ, стабильные позиции занимаем в ШОС, БРИКС, ОДКБ, Межпарламентской ассамблее СНГ и так далее. Я уже не говорю о двусторонних контактах, интенсивность которых не только не снизилась, а выросла, наоборот, мы даже вынуждены как-то регулировать, ограничивать, потому что не мы не можем столько выездов делать, как нас приглашают, не мы не можем принимать столько делегаций, которые хотели бы к нам приехать, поэтому регулируем, по времени разводим. Никакой изоляции нет, мы это не ощущаем, это политиканство, геополитика и попытка противодействовать росту влияния России в мире, это не елание видеть равного партнёра, а желание видеть только подчинённых партнёров интересам одного государства или группе государств, но Россия никогда не будет выступать в такой роли и в таком качестве. Взвешенная, твёрдая позиция, внешнеполитическая линия России, с которой она последовательно выступает, честная, открытая, правдивая, она не направлена ни против кого-то, она направлена на развитие сотрудничества, в том числе на борьбу с терроризмом. Выступление президента России на сессии Генассамблеи ООН — чёткий, понятный призыв к созданию международной коалиции на основе международного права под эгидой ООН. Понятно, ряду государств не нравится это, они не хотят, чтобы Россия лидировала.
С. КОРОЛЁВ: Вы про Штаты?
В. МАТВИЕНКО: Не только про Штаты, есть и ряд государств залива, и других, у которых свои геополитические цели в регионе. В этом-то проблема: у России есть одна задача, одна цель — победить ДАИШ и международный терроризм, разгромить их логово, чтобы они дальше не представляли такой мощной серьёзной угрозы всему человечеству, цивилизации, и, конечно, России. Никаких иных геополитических целей нет. Но как можно спорить с Россией, что пока мы не уничтожим терроризм, не прекратим кровопролитие, зверские выходки ДАИШ. О каком политическом урегулировании можно вести речь? Как можно сегодня во главу угла ставить: давайте уберём Асада, и жизнь наладится? А кто вместо Асада? Мы знаем, что произошло в Ливии, в Ираке. Это не наши геополитические интересы, мы строго следуем международному праву о недопустимости вмешательства во внутренние дела, и что сам народ Сирии должен решать, каким должно быть государство, какая там должна быть Конституция, кого они хотят выбрать президентом — это должен решать сирийский народ. Наша задача и задача международной коалиции — разгромить ДАИШ и создать условия для инклюзивного политического внутрисирийского диалога. Это то, на чём все мы должны сосредоточиться. А мы видим, как ряд государств воруют национальное достояние Сирии и Ирака, вывозят и незаконно добывают нефть.
С. КОРОЛЁВ: Турция?
В. МАТВИЕНКО: Да, Турция. И это очень убедительно доказало наше министерство обороны, не просто общими словами, а конкретными фактами, снимками, фотографиями. С этим невозможно спорить, это невозможно опровергнуть. И, как вы видите, никто этого не опроверг, в отличие от тех фальшивок, которые пытаются распространять, обвиняя в каких-то действиях Россию, а это факты разведки, и все по этому поводу молчат, никто это не опровергает. В то же время нас услышали наши американские партнёры и другие, которые сказали, что надо срочно принять меры по закрытию турецко-сирийской границы, потому что именно через эту границу боевики, которые проходили обучение в Турции и ряде других стран, продвигаются в Сирию, потом идут лежбища на отдыхе или на лечение, снова возвращаются. Именно через эту границу проходят конвои с вооружением, движутся нефтяные цистерны с огромным количеством нефти, которое потом из Турции через турецкие порты переправляются или перепродаются по другим ценам в другие государства. Сегодня есть понимание, что нужно срочно закрыть эту границу, одной Турции не справиться, давайте мы поможем Турции это сделать.
С. КОРОЛЁВ: Как можно и можно ли вообще наладить диалог с нынешней властью в Турции после того, в чём мы их открыто и справедливо, судя по всему, обвинили? Президент сказал: турецкая верхушка несёт прямую ответственность за гибель российских военнослужащих в Сирии.
В. МАТВИЕНКО: Это тоже очевидный факт: это была готовящаяся провокация, это спланированная акция, когда абсолютно никаких подтверждений нет, что наш самолёт пересёк якобы на несколько секунд турецкую границу. Даже если бы это было, то всё, что сделали предательски, со спины, выстрелили в наш самолёт, это настолько очевидно, это не ошибка военных, не недоразумение — очевидно, такой удар в спину, как сказал наш президент, спланированная акция пособников терроризма, и по-другому никак нельзя назвать. Допустить, что это была ошибка военных невозможно — это было преступление военного характера, санкционированное определённой частью верхушки Турции. Там нет других аргументов.
С. КОРОЛЁВ: Как продолжать жить с ними, возможно ли и при каких условиях вернуть отношения с Турцией в какое-то нормальное русло?
В. МАТВИЕНКО: Мы не хотим никакого разрыва отношений с турецким народом, это неправильно, не нужно, это вредно и для Турции, и для России. В то же время мы ожидали от турецкого руководства иных слов, иной реакции. Они принесли соболезнования на встрече министра иностранных дел Турции нашему министру по истечении уже продолжительного времени.
С. КОРОЛЁВ: И то соболезнования с натяжкой, сожаления — они сказали.
В. МАТВИЕНКО: С натяжкой. Если бы Турция осознавала и сейчас поняла уже, что была совершена грубейшая ошибка, это преступление, и нашли в себе силы об этом сказать — конечно, мог быть дипломатический диалог и нахождение продолжения сотрудничества. Но этого не сделано и до сих пор, в отставку никто не ушёл, как обещал, несмотря на самые убедительные доказательства того, что Турция торгует нефтью, которую добывают террористы. Поэтому мы вынуждены были ввести определённые ограничения, поставить на место и сказать, что мы не можем это простить, забыть — господа, вы осознайте это. Даже не было никаких заявлений сделано о том, что впредь мы не будем допускать такого рода действия — грубейшее нарушение международного права, всех возможных конвенций. При этом сдержанное не осуждение даже, а лёгкие упрёки в адрес Турции со стороны НАТО и европейских государств типа того, что давайте выстраивать отношения — что это такое?! Представьте на минутку, если бы было наоборот, какой крик на весь мир был, какими были бы эпитеты и высказывания — здесь нет, всё как всегда в стиле двойных стандартов, полумеры, полунамёки, полуосуждения. Поэтому мы не можем поступить по-другому, мы вынуждены были обнародовать те факты, которые есть, чтобы мир понимал: кто воюет с терроризмом, кто в этом заинтересован, а кто заинтересован решить курдскую проблему в их понимании, использовать террористов, в том числе, и для достижения своих целей, кто заинтересован в экономических интересах, тем самым способствует финансовой поддержке ДАИШ — сейчас всем всё ясно, всё открыто. Об этом говорят и зарубежные международные каналы, телевизионные и иные, потому что другого нечего сказать, это правда.
С. КОРОЛЁВ: Помимо армии, флота и ВКС, как сейчас прибавляют, наших союзников в борьбе с терроризмом, кого бы Вы ещё назвали, какие страны сегодня реально борются вместе с Россией с ИГИЛ или ДАИШ?
В. МАТВИЕНКО: Я бы тоже не называла их ИГИЛ, ДАИШ — самое то, как о них можно говорить. Изменилась позиция Франции, не случайно президент страны Олланд приехал к Владимиру Владимировичу Путину на переговоры, идут консультации и координация действий между военными России и Франции.
С. КОРОЛЁВ: Францию встряхнуло, видимо, это отрезвило.
В. МАТВИЕНКО: Не только Францию, весь мир. Тяжелейшие, чудовищные теракты в Париже встряхнули всех: господа, хватит, отложите всё в сторону, какие-то амбиции, какие-то разногласии не существенны на фоне этой общей беды, давайте вместе будем бороться, давайте вместе будем уничтожать. Поэтому с Францией у нас есть взаимодействие, с Ираком, ведутся переговоры со странами залива, к нам приезжал король Иордании на переговоры. Не всё можно обнародовать и не всё можно показать, но переговоры, координация усилий, совместные меры вырабатываются в этих переговорах, и может быть, не нужно обо всех говорить, потому что это направлено на борьбу с ДАИШ.
У нас очень много двусторонних контактов, поверьте, я говорю совершенно искренне. Абсолютно все наши партнёры, с кем мы общались, говорят: мы поддерживаем Россию, мы поддерживаем ваши действия против терроризма, без участия России это невозможно сделать, но, к сожалению, многие из них зависимы от США, от стран, которые поддерживают их экономику, финансы, инвестиции, и они не могут говорить об этом публично. Но многие говорят: наконец, Россия снова играет роль великой державы. Сегодня настолько очевидно и понятно, что идёт более серьёзная борьба, когда разваливается однополярный мир с диктатом одной страны. В мире уже много полюсов, центров влияния политического, экономического, но с этим не могут смириться те, кто выступает за однополярный мир, чтобы одно государство решало, кому как жить, кого делать главой государства — этому уже протест, неприятие этого. Может быть, не все обладают мужеством, силой и не так много, к сожалению, политических лидеров, как наш президент, авторитетных, весомых, как был де Голль и другие, которые могли говорить то, что они думают и принимать решения в национальных интересах их стран.
С. КОРОЛЁВ: Я бы хотел вернуться к тому, о чём мы говорили, о наших международных обязательствах: мораторий на смертную казнь. В России он действует, но после того, что произошло с нашим аэробусом, после событий во Франции многие политики вернулись к вопросу, чтобы его снять, по крайней мере, в отношении террористов. Ваша позиция какая?
В. МАТВИЕНКО: Я с пониманием отношусь к мотивам, чувствам тех, кто выступает за отмену моратория на смертную казнь для террористов. Можно понять людей, и почему они это предлагают. Бывают преступления, которые можно назвать чудовищными, зверскими, в этих случаях первое побуждение людей — придать преступника казни с тем, чтобы он понёс заслуженное возмездие. И всё-таки на это идти, на мой взгляд, нельзя. Я категорический противник снятия моратория на смертную казнь. Не говоря уже о том, что есть вероятность ошибочного приговора и много в мире примеров, когда человека осудили, а потом следствие нашло новые аргументы и его оправдало. А когда человек казнён, нельзя исправить судебные ошибки.
Я считаю, что мы не вправе насильственно лишать человека жизни, не по-православному это. Даже те страны, где это есть, статистика это показывает, смертная казнь не снижает количество преступлений и в целом уровня преступности. Наконец, пожизненное заключение, на мой взгляд, само по себе, весьма сурово. По психологическому воздействию на людей, я бы сказала, что это соразмерно смертной казни. Другое дело, что российским судам надо действовать более решительно, и в случаях таких чудовищных преступлений, террористических актов, даже случаев явного пособничества террористам, чаще применять такую меру, как пожизненное заключение. Это будет, может быть, более жёсткое наказание, нежели смертная казнь.
С. КОРОЛЁВ: У нас почти не остаётся времени, если можно, несколько вопросов в режиме блиц. Председатель или спикер, как к Вам обращаться?
В. МАТВИЕНКО: Председатель Совета Федерации — так прописано в Конституции.
С. КОРОЛЁВ: Скучаете по Петербургу?
В. МАТВИЕНКО: Очень.
С. КОРОЛЁВ: Кто в доме хозяин?
В. МАТВИЕНКО: Муж.
С. КОРОЛЁВ: Где Вы проведёте новый год и с кем?
В. МАТВИЕНКО: Новый год и рождественские каникулы традиционно с семьёй в России.
С. КОРОЛЁВ: Кого вы видите президентом через пять лет и как видите себя через пять лет?
В. МАТВИЕНКО: Через пять лет, я думаю, что с новым законом о пенсионном возрасте для госслужащих я буду уже официально на пенсии, но не мыслю себя на пенсии, конечно, найду себе обязательно дело.
Президентом через пять лет, я думаю, будет Владимир Владимирович Путин, если он захочет баллотироваться на следующих президентских выборах. У меня нет никаких сомнений, что население его поддержит.
С. КОРОЛЁВ: Вы во властной иерархии третий человек в стране — как себя ощущаете в этом статусе?
В. МАТВИЕНКО: Я ощущаю себя руководителем Верхней палаты и ответственной за эффективное исполнение компетенции того органа, который мне доверили сенаторы возглавить.
С. КОРОЛЁВ: И последний вопрос: когда президентом России станет женщина?
В. МАТВИЕНКО: Не скоро.
С. КОРОЛЁВ: Спасибо, Валентина Ивановна.
Русская Служба Новостей